Древние римляне, вослед грекам, были почти совершенно равнодушны к женским грудям - форме, размеру - очевидным образом предпочитая невыдающиеся, немясистые образчики (избыток мяса и сала на человеческой фигуре полагался в целом некультурным), и все сексуальное внимание сосредотачивали на ягодицах и бедрах. Причем идеальные ягодицы и бедра могли быть обнаружены и у юношей, что сильно разнообразило половую жизнь римского гражданина. Тут еще играл роль тот факт, что медицина того времени предписывала совокупление в позе "по-собачьи" как идеальное для зачатия и для здоровья совокупляющихся вообще. В такой позиции сиськи особой роли не играют. Как и лица, впрочем.
Сиськи полагались источником питания для детей, не более и не менее. Поэтому крупные груди были маркером и рекламой профессиональных кормилиц.
Самые зажиточные семьи нанимали сиськи поизобильнее среди фамильного круга рабынь и вольноотпущениц, средний же класс выбирал сиськи в постоянно действующем городском сисярнике вокруг columna lactaria, в контексте строений городского рынка.
У этого монумента можно было не только нанять профессиональную кормилицу (которая постоянно доилась, как корова, но за гораздо более приличное вознаграждение), но и оставить ненужного ребенка, которого однако жаль было бы выбросить на городскую помойку - то есть ребенок здоровый, просто оказался никчемным для семьи, например, по причине несоответствия пола ожиданиям родителей.
Такого ребенка (как правило девочку) подбирали профессиональные кормилицы, давали голодному ребенку грудь, что было одновременно ритуальным и практическим проявлением милосердия - и обращали в свою профессию на правах раба, что было практическим результатом.
Практика наема кормилиц в этом районе Рима сохранилась до новейших времен: опять же без малейшей примеси сексуальности. Сиськи у проституток совершенно не котировались и наоборот, склонность к блядству у кормилиц была несовместима с профессионализмом.
В римской мифологии/истории можно отыскать любопытные мистические акты кормления грудью - дочь кормит отца или мать, например у Плиния. Но это акты чистого милосердия.
Первые намеки на сексуальный смысл женской груди можно обнаружить у бывшего гностика, блаженого Августина - его культ Богоматери насквозь сексуален, очевидным образом Августин никак не может примирить свою епископскую власть и прежние сексуальные привычки.
Древнее римское милосердие именно у него приобретает эротический контекст.
В католичестве кормление бородатых младенцев - безбрачных монахов - грудью Богоматери становится довольно извращенно-эротическим лейтмотивом медитаций.
В пору Ренессанса грудь получает вполне современный смысл объекта вожделения.
Хью Хефнер, царство ему молочное, только завершил это дело.