Бог на стороне справедливо договаривающегося и помогает ему победить и покарать несправедливость. Пока Кальвин не набрал избыток власти и старался договариваться и убеждать, Перрин был кальвинистом.
Затем они поссорились и Перрин даже попал под суд, но был женевцами оправдан.
Кальвинисты стали называть Перрина и его сторонников "либертинами" и между кальвинистами и либертинами в Женеве долго сохранялась атмосфера холодной войны, однажды впрочем потеплевшая на суде и сожжении Сервета, во время которого и либертины и кальвинисты выступили в полном согласии друг с другом, исходя однако из диаметрально противоположных соображений. Прокурором в суде над Серветом выступил именно Перрин, а техническим так сказать экспертом - Кальвин.
Но через пару лет отношения между ними испортились настолько, что Перрин составил заговор и попытался свергнуть или даже убить Кальвина. Заговор окончился ничем, почти никто не пострадал, а сам Перрин бежал в Берн, где вместе с кучкой своих сторонников продолжил раскованный образ жизни и делал публичные выступления, понося Кальвина, но стал фигурой скорее комической. Кальвин называл его "наш смешной Цезарь". Кальвинисты заочно приговорили вождя либертинов к отрубанию руки, как полагается по Писанию мелкому воришке.
Партия либертинов однако никуда не делась, но продолжилась как полуподпольное умственное движение среди швейцарской, французской и голландской знати. Получило оно и собственных богословов - философов, самой крупной фигурой стал Дирк Курнхерт, человек ренессансный, - крупный художник, правовед, философ, и в последнюю очередь - теолог-самоучка, апологет свободы совести. Изучая все того же бл. Августина, Курнхерт нашел, что католикам недостает реформации. Но реформаторы вроде Кальвина - это совершенно не то, что нужно; учение Кальвина мертво и бездуховно. А нужны вдохновенные, гениальные люди вроде бл. Августина и самого Курнхерта, человека безусловно огромных и разнообразных дарований. Еретиков нельзя строго наказывать уже постольку, поскольку это могут быть непонятые гении. Толерантность и гуманное отношение к любому инакомыслию и вообще инаковости, согласно Курнхерту, должна лежать в основе государственного устройства.
С миссией оспорить мнение Курнхерта был послан кальвинистский теолог Якоб Арминий. Публичный спор Арминий выиграл, но кальвинистом быть перестал, перейдя на позиции не вполне либертинские, но существенно отличающиеся от кальвинистских именно в пунктах свободы воли и способности индивидуума к перемене своей судьбы к спасению. Пункты арминизма (см. предыдущие записки на манжетах).
Либертинство - в теологии и в стиле жизни - продолжало развиваться с особым успехом именно в Голландии, где сам Курнхерт, его сторонники и ученики были обласканы Вильгельмом Оранским "Молчаливым", остро нуждавшимся во всевозможной интеллектуальной поддержке против католиков, но продолжало оставаться крайне сомнительным и с точки зрения мейнстримной протестантской теологии, и с точки зрения городских властей. Положение либертинов усугубилось в связи с эпидемией сифилиса. Было замечено, что по неким малопонятным пока причинам сифилис обходит пуритан стороной, но с беспощадной меткостью поражает либертинов. У одного такого либертина, Иеронимуса Корнелица, аптекаря по профессии, от сифилиса умер грудной ребенок. Пытаясь отбвинить в смерти ребенка кормилицу, Корнелиц потратил кучу денег на судебный процесс, но в суде выяснилось, что кормилица тут ни при чем, сифилис врожденный. Корнелиц разорился на судебных издержках, и пытаясь поправить дела, отправился в коммерческий вояж в Индонезию на судне Батавия.
В вояже этот Корнелиц продолжал стиль жизни либертина. Ему удалось убедить некоторых матросов и пилигримов в том, что свободное удовлетворение сексуальных потребностей - это часть свободной воли каждого человека, и в компании своих учеников он однажды подкараулил почтенную жену, которая путешествовала на Батавии в Батавию, голландскую колонию, где жил её муж, - и перегнув несчастную (по мнению либертинов - счастливую) женщину через борт корабля, под покровом ночи обошелся с нею совершенно либертински, то есть не по пуритански и не по джентльменски. Женщина обратилась к капитану и помощникам за защитой и судом, но доказать состав преступления судьи нашли делом затруднительным (позже капитану поставят в вину нерешительность в деле обезвреживания Корнелица).
Далее пошло еще хуже, Бог явно не благоволил этим людям. Батавия потерпела кораблекрушение у берегов Австралии в 1629г, и Корнелиц с группой сторонников объявил о своем намерении создать на островах свободное царство для свободных людей. Для этого всех несвободных людей было предложено извести. Пиратские бунты на кораблях в то время были довольно обычным делом, но в этом случае размах и изуверство восставших либертинов было совершенно выходящими за привычные рамки. Убивали даже ненужных грудных детей, женщин обращали в невольных наложниц. Корнелиц подсчитал, сколько людей сможет прокормить его царство, и поставил задачу изничтожить всех прочих. Дело окончилось полным провалом либертинов; верные пуританские солдаты сумели отбиться и захватить Корнелица в плен. Состоялись казни, самому Корнелицу сначала отрубили руку, а потом уже и повесили, пару же либертинов оставили в живых и сослали в Австралию, где они стали первыми белыми поселенцами, смешавшись с каким-то из местных племен. На этот счет существуют записки о весьма белокожих аборигенах Австралийского западного побережья еще в 1800е, так что либертинаж принес определенные плоды.