Неуважение европейского либертина к социальной иерархии, равно как и к иерархии племен, народов и рас, к традициям и верованиям семейных кланов, европейское разочарование в тонких религиозных идеалах представлялось Леонтьеву тем самым разрушительным импульсом, который приведет ко всеобщему краху. Преследование положительного знания для всех, без различения "органических групп", то есть тех же рас, племен и классов, церквей и сект приводит согласно видению Леонтьева к парадоксальному смешению европейской цивилизации, в котором знание и незнание равноценны, когда одинаковые одежды прикрывают непонимание самой сути друг друга. Лучше когда мы все одеты по-разному, живем порознь и общаемся согласно утонченному ритуалу - говорит Леонтьев.
О чем ультралевые активисты толкуют, хотя и с противоположной стороны, но все же о том самом. И новоизобретенные ритуалы, пропагандирующие White Fragility и Intersectionalism (в том числе и математика полагается чем-то "белым", во всяком случае европейским и подлежит деколонизации) и приучающие белых к тому, что они не равны черным никак и даже белый понять черного толком не может, только сочувствовать и соучаствовать в борьбе черных против европейских колонизаторов, - это как бы не переоткрытие старинных правил межклассового и межэтнического этикета, но с заведомым огрублением и опошлением, которое ставится в вину Белому Человеку, который всё хорошо проверенное старое взял и испортил своими идеалами Равенства, Братства и Свободы.
"… Лишая человека возможности высокой личной нравственной борьбы, вы лишаете все человечество морали, лишаете его нравственного элемента жизни. Высшая степень общественного благоденствия материального и высшая степень общей политической справедливости была бы высшая степень без-нравственности"
Равенство это эксплуатация.
Братство это лицемерие.
Свобода это рабство.
Кстати не все европейцы так уж плохи, - скажем португальцы до последнего сопротивлялись попыткам англичан всех уравнять, сохраняли институт рабства вопреки угрозам британских демократических уравнителей, и до сих пор в бывших португальских колониях особого левого безобразия нет; таким образом нынешняя левизна - это чисто реакционное движение, от либерализма назад к Леонтьеву.
