или ultima ratio unium
Средняя часть лекции в клубе. Машина национализма. Петр I и несколько слов о Венере.
Серьёзные вопросы по изложенному материалу есть? Нет. Продолжим. Итак, к окончанию XIX века и началу века XX в каждой европейской державе имелись разнообразные машины, которые совершенно автоматически ремонтировали жилища хозяев. Работали аккуратно, - так, чтобы хозяевам не пришлось съехать с квартир. Но конечно машины это были известно какие - на угле и паре, да на бледномягких человеческих организмах. Хотя и надежные и прочные, но массивные и с огромным запасом инерции, и с ними нередко случались промышленные катастрофы. Особенно когда их пытались подправить, перенастроить на ходу, вручную. Для чего же трогать хорошие машины? Дело в том, что не в меру шустрым человекам всегда хотелось обратить машины на свою сугубую пользу и заставить делать что-нибудь не совсем автоматическое и бездушное, а наоборот, задушевное. Особенно любили заниматься переделкой и поправкой машин в России. Интересно, что в этой великой державе прочти ежедневно, с перерывом только на крупные ярмарки, о машинах говорилось разухабисто, в пренебрежительном тоне. Мол русский любую механическую блоху ещё и подковать может, мол это всё легко и запросто, мол мы любую машину переделаем и превзойдем, хотя это дело плевое и шутошное. Более того, певцами театров Ея Величества Государя Императора пелось, что машины выдумали какие-то англичане, а мы русские, и без машин, с дубинушкой, а где сама не пойдёт, так подернем и ухнем.
Эти разговоры разговаривались и песни пелись не для чего-нибудь и не как, а во-первых потому, что они были второпях записаны на бронзовом валике и поставлены проигрываться в Машину Национализма.
Тут надо сделать небольшое отступление от истории и сказать снова несколько слов о Национализме, и о России.
Как мы отмечали выше, Национализм - это машина, автомат, и является сам по себе безмозглым, но удивительно прекрасным и точным изделием человеческого гения. По своему внешнему устройству национализм напоминает механическое пианино самых ранних моделей, в виде обыкновенного кабинетного рояля с клавишами, которые сами по себе нажимаются и воспроизводят мелодию, если этот инструмент завести. Внутри у механического пианино находятся чувствительные струны, которые брынчат монотонно, когда по ним ударяют молоточки. Но это всем известно.
Национализм, впрочем, является машиной по преимуществу мясной, хотя в нём присутствуют части из бронзы, серебра, золота, а также стекла, бетона, стали и других строительных материалов. Но если посмотреть сквозь все эти физические подробности, изучаемые, как мы уже упоминали, Философами на абстрактной Земле, и обозревать целиком нашу родную Почву-мать, то становится очевидным полное сходство механического пианино и национализма. Например, какая разница, находятся ли чувствительные струны внутри лакированного пианинового брюха, либо в шероховатой человеческой душе?
Или что нам за дело, как устроены резонаторы, усиливающие вибрации этих струн и придающие этим вибрациям слаженность и сочность?
Или в том, что это за профессия - настройщик механического пианино, и почему этих настройщиков никто и никогда не видит? Это конечно всё вопросы интересные, но повторюсь, для темы лекции ненужные.
Что нам на самом деле важно? Во-первых, машина эта хотя и довольно сложная, но в эксплуатации очень простая.
Во-вторых, будучи запущенной, она работает сама по себе, независимо от других машин и от человеков.
Даже если эти человеческие существа и являются в какой-то мере её составными частями, они будут исполнять очень простую функцию и могут никогда не догадаться, зачем и почему они её исполняют. Всем вам полезно будет узнать, что вы, хотите вы того или нет, осведомлены ли, либо невежественны, но участвуете в важных и полезных делах государственного масштаба. В этом можете не сомневаться. Пусть вас не смущает, что это дела механические, - ведь все эти великие Машины придумали лучшие умы человечества, и исполнять механические функции поэтому не только полезно, но и почетно.
Россия конца XIX и начала XX была просто завалена машинами. Страна это большая, всяких материалов в ней много, но людей было довольно мало.
Дело в том, что в России за двести лет до того были запущены таинственные лаборатории, основанные нечеловечески гениальным Петром I и продолженные его сподвижниками-чернокнижниками. Существует среди некоторых ученых довольно нелепое мнение, что Петр I марсианская личинка. Но многие великие умы Почвы говорят, что дело тут гораздо сложнее, и Петр I наоборот, с Венеры, где у деревьев синие листья, все говорят уао или оаэ, нефтяные болота, исключительно жарко и где живут давние враги хладнокровных марсиан, темпераментные и чувственные венерианцы, и приводят как доказательство тот факт, что Петр I умер от венерической болезни, а также то, что после него в России долго пахло керосином. Третьи хитроумно возражают, что от венерических болезней мрут как раз умные и завистливые марсиане, а прекрасные венерианцы погибают героически во имя други своя, например спасая пингвинов из холодной воды, как это и случилось с Петром I. Но на самом деле Петр I не венерианец и не марсианец, а местный, Почвенный кадавр хорошего московского мальчика, оживленный чернокнижником Брюсом. Который чернокнижник читал при свете нефтяной свечи попеременно Венерианские трактаты о любви и Марсианские тракататы о зависти, и обезумел, и сделал с ребенком нехорошее.
Словом, несмотря на разночтения, Петр I - ключевая фигура, в которой схлестнулись великие венерианские и марсианские мифы в истории России, и как всегда при столкновениях такого рода, погибло множество мужиков и баб и даже несколько значительных людей, но все же были запущены лаборатории, в которых варились и ковались новые Русские люди по лучшим Голландским и Гишпанским образцам. Но поскольку, как сказано, Петр I погиб в расцвете сил, лаборатории эти, лишенные надлежащего присмотра, пошли вкривь и вкось и Русские люди вышли из них неубедительно. Вышли и попрятались в особняки и имения, а некоторые даже успели удрать в Гишпанию и Голландию, пока наконец Русских не начали задерживать и непущать. Тогда один отловленный и посаженный под замок Русский от тоски и безделия написал поэзию, а другой, которого обучили считать до тысячи, написал историю. И неплохо ведь вышло! Все остальные русские люди, посаженные под замок, восхитились и много говорили о русской истории и о русской поэзии по-французски, жестикулируя и перебивая друг друга, то есть конечно в венерианском стиле.
А Мужики все равно не поверили, неубедительно, говорят, вышло, бабы же ихние промолчали, поскольку их никто не спрашивал. И действительно, как-то неловко, как-то маловато, и недостаточно, - все признавали, даже Карамзин. И мужики в своей крепко пахнущей щами массе не верили вплоть до последних десятилетий XIX века, что они Русские, и знать ничего не хотели, и продолжали жить в своих примитивных донациональных избах, не желая переселяться в дома. Люди, которые в отличие от мужиков и баб живут в городах, такого упорства не понимали, и охотно жили в русских особняках, украшенных лепниной по проектам Клейна, Фишера и Расстрелли. Мы - русские, какой восторг! - говорил патриотически иной горожанин, заглядываясь на какую-нибудь стеллу или арку в честь победы отечественного оружия. И тут же переходил на французский, потому что изящных и приятных для утонченного городского уха русских слов и фраз было ещё очень мало придумано.
А как же тогда Национализм? Инструмент приобретен, бронзовые валики заказаны, золото-серебро отпущено, картинки напечатаны, а не играет толком, заводить некому, чистить-смазывать тоже. Что делать? Тогда посоветовались решили в земле российской посадить евреев, даже чего церемониться, сразу побольше, ЕВРЕЕВ.
О Евреях пойдёт речь в заключительной части лекции нашего уважаемого Ученого. Будет объяснено, что, зачем и почему, и к чему всё это привело.