3. Юный Абеляр. Схоластика. Монастырская жизнь. Священство. Яйца Абеляра и яйца Папы.
3.1 С виду Пьер Абеляр был видным мужчиной. Рослый, статный, умом чрезвычайно шустрый. Родился в семье деревенского головы. Мелкая аристократия, но аристократия, по понятиям того времени. У человека того времени было всего два достойных пути в жизни – карьера военная или карьера ученая, она же церковная. Сначала Абеляр собирался стать военным, но книжки влекли его сильнее, чем баталии, и юный Абеляр пошел учиться.
Школ к тому времени было немало, в крупных городах в школах преподавали знаменитые учителя – один славился логикой, другой – искусством риторики, третий специализировался по диалектике, четвертый учил музыке и геометрии. Чтобы стать настоящим ученым, полагалось пройти все ступени либеральных наук – квадривиум – арифметику, геометрию, музыку и астрономию/астрологию и тривиум – грамматику, риторику и логику; для этого ученику приходилось путешествовать из города в город. Путешествовал и Абеляр, и стал настоящим бродячим философом, как перипатетики в древние времена расцвета Греции и далее - Рима. Но если в языческой древности перипатетики, - последователи школы мысли Аристотеля – были лишь одной из школ и направлений философской мысли, то во времена Абеляра, несмотря на изобилие школ, направление мысли было одно, - схоластика.
3.2 Схоластика
Схоластику кажется до сих пор принято считать каким-то интеллектуальным мракобесием или во всяком случае убожеством.
Предлагаю поглядеть под иным углом. Схоластика – это код имперской системы контроля и управления, официальная государственная, а во времена Абеляра - надгосударственная система мысли всей христианской вселенной.
Это философия, загнанная в канцелярии и находящаяся на содержании единственного покровителя; продукт симбиоза личного интеллекта клиентов и единственного – в масштабах целого государства – патрона. Во времена Рима патронов изящных либеральных искусств было множество, теперь остался один. Ну вот вам и схоластика. Или марксизм-ленинизм-путинизм. Или либерализм-прогрессизм-гендерные штудии-глобальное потепление. Шаг в сторону – и ты не государственный человек, а в лучшем случае простой болтун, а в худшем – враг. Так что не смотрите на схоластику свысока.
Никакой здравомыслящий государственный муж не желает никаких потрясений, а наоборот, мечтает о непрерывном приращении и процветании. Отсюда и забота о неделимости имперского культа и нетепримость к ересям.
Например, в самом начале встраивания христианства в имперский культ, были христиане – Ариане, а были – Тринитаристы-католики. И те, и другие были терпимы и даже уважаемы недальновидными императорами – ну какая ему-то разница, победят ариане или тринитаристы? Разбирайтесь между собой – сказал император, сам по своей свободной мысли и щедрому сердцу склонный к добродушному Арию в ущерб сварливому католическому священству.
В результате случилось множество неприятностей. Например, варвары- вандалы стали арианами, в то время как Римский папа был само собой католиком. В результате вандалы перестали быть клиентами Рима, нашли прятную для себя местность и стали жить сами по себе, суверенным государством. А это нельзя. Пришлось их убить. Слава Богу, новый император и все последующие были вполне католиками и все понимали, как надо. Правда, несколько позже императоры Византии стали православными и начались новые свары, но это много позже. Если уж так получилось - католичество, то извольте его поддерживать. Иначе империя в опасности.
Для непрерывной проверки единомыслия на заре средневековья и потребовалось перековать множество мыслителей неоплатонического толка в схоласты.
Не то чтобы из-под палки. Наоборот! Теология была для платоников высшей ступенью философской мысли. Едва ли не любой философ позднеримской эпохи мечтал возвыситься от прикладной физики до абстрактных математических, и далее - до теологических медитаций и непосредственно созерцать Божественное. Переход от неоплатонических к христианским богословским медитациям не был каким-то интеллектуальным провалом, а наоборот, всеобщим взлетом, вроде запуска Гагарина в космос.
«Троица обладает особой красотой и утонченностью превыше всех чисел, первым делом потому что она первой осуществляет потенцию, которой обладает Монада – Непарность, Совершенство, Пропорциональность, Объединение, Предел».
Это великий неоплатоник Ямвлих. Довольно убого, согласитесь, на уровне прыщавых хипарей. И это я еще нарочно старался выбрать самую замечательную, красивую и внятную мысль. Едва ли не все прочее у Ямвлиха выглядит или пьяной болтовней, или бредом наркомана.
Да, так вот, - если где и произошел провал – так это в разнообразии размышлений. Свободные мыслители превратились в бюрократов, перелопачивающих груды очень похожих друг на друга текстов. Расцвело искусство спора бюрократов между собой, - отсюда и особое внимание к логике, риторике и теологии. Не из-за ограниченности ума схоластов, а просто из требований времени.
Средневековье можно считать началом эпохи встраивания индивидуума в унифицированную идеологическую структуру и эта эпоха имперской идеократии продолжается по сю пору.
Взамен разнообразию пришла пора утонченности мысли, нарастающей изощренности аргументации, сложнейших логических конструктов. Ведь один неверный термин или ложное умозаключение грозят скандалом, и единомыслие Империи летит ко всем чертям. Еретика изгоняли из Церкви, а это примерно как в СССР положить партбилет на стол. И наоборот - корректное умозаключение помогает сделать очередной шаг по карьерной лестнице церковной номенклатуры.
Тут не до небрежности. Можно также вспомнить политкорректность в некоторых западных державах.
Схоласты стали все пристальнее докапываться к смыслу каждого слова и тем предвосхитили философов эпохи постмодернизма.
3.3 Монастырь
Монастырь в средневековье обеспечивал и то, что в прежние времена расцвета Рима давала относительно спокойная и сытая городская жизнь, - интеллектуальный контекст, застольные беседы, возможность учиться и оттачивать искусство спора, всю ту питательную среду, без которой развитие интеллекта затруднено. В пору расцвета Рима если какой-нибудь знаменитый писатель и рождался в деревне, то воспитывался он как минимум в крупных провинциальных центрах. И он принадлежал знатному роду, был клиентом покровителя искусств, либо же сам являлся патроном.
В средние же века интеллектуалы, книгочеи и поэты немыслимы вне монашеских орденов и церковной иерархии. Монастырь был школой, библиотекой, крепостью c прочными стенами, припасами для сидения в осаде – если что и главное – действующей экономической ячейкой в новой корпоративной системе.
Во время переходного периода заката Рима и подъема Средневековья жил Синезий, начавший как провинциальный аристократ, независимый писатель свободного жанра – он оставил после себя трактат о собаководстве, юмористическое похвальное слово лысине, эссе о снах, неоплатонические гимны, руководство по изготовлению астролябии и исторические заметки о нашествии варваров на Римскую Киренаику.
Философ неоплатонической школы, сибарит и путешественник, он закончил жизнь как христианский епископ поневоле и одновременно – военачальник поневоле же, защищавший южные рубежи Империи от непрерывных набегов, командуя церковным ополчением.
Фигура эта трагическая, - сначала погибли его друзья, потом дети, потом умер сам в глубокой депрессии и прекратилась не только линия его рода, но и угас жанр свободной мысли и свободного творчества, в котором изобилующий жизнью и умом человек мог выразить все то, что невыразимо генетическим кодом, и притом найти своего читателя.
Трагический конец Синезия мог послужить уроком для тех, кто еще пытался жить по-старому, в пленительном, но плохо защищенном пейзаже римских вилл посреди стремительно пролетаризирующегося мира.
«Последний из римлян» Боэций, живший столетием позже, был и первым из церковных схоластов. Монахом он не был, церковных титулов не имел, но был вынужден большую часть жизни заниматься анализом текстов имперского культа и решать государственные споры в ту или иную сторону. Однажды такой спор закончился не очень хорошо, Боэций попал в тюрьму и умер. Опять же урок интеллектуалам после Боэция – если хочешь выжить, не выпендривайся, а обзаведись официальным патроном. Иди к Папе.
3.4 Мир, труд, шансон молитва. Яйца Папы.
Итак, к 6му веку интеллектуальная жизнь остатков Западной Римской Империи окончательно укрылась в монастыри и церковные школы, схоластика стала и методом и предметом размышлений, а христианство и единым имперским культом, и системой патронажа, и школой абстрактной философии, и школой практической жизни, и реальным социальным лифтом.
Где-то в 6-7 веках был утвержден монастырский устав св. Бенедикта, который огласил основные правила, которым должен подчиняться каждый монах – Мир! Труд! Май! Молитва!
Монастыри бывали и раньше, особенно густо – в Африке и на ближнем востоке, где монахи напряженно ожидали конца света и изнуряли себя постами. В отличе от этих мрачных зелотов, западные люди бенедектинцы были весьма умеренны в своем религиозном рвении, были нацелены на долгое выживание в новом пост-римском мире и старались сделать все, чтобы это выживание стало полноценной и даже распрекрасной жизнью со всеми её атрибутами. Монастыри, принадлежащие к ордену, стали совхозами, производившей товары в ассортименте от книг и религиозных гаджетов до меда и алкогольных напитков и оказывавший услуги населению в спектре от лечения больных до обучения грамоте. Поскольку торговля в раннее средневековье резко сократилась и деньги почти перестали существовать, монастыри научились обходиться без денег, и коммунистически обменивались подарками друг с другом. Монахи же, как настоящие коммунисты, могли получить в любом монастыре бесплатный стол и дом, при условии соблюдения заповедей коммунистического быта, конечно.
Священники, особенно в раннее средневековье, не были монахами и многие каноники, епископы, кардиналы и даже некоторые папы пользовались свободой и были женаты. Хотя чем дальше, тем чаще – нет.
Семья, как и арианство, угрожает единообразию коммунистического быта Церкви и угрожает патронажу Папы тем, что уводит коммунальные денежные потоки в частные кошельки, а семя – в личных отпрысков, которые эти кошельки и наследуют. Не имея возможность контролировать семью, Церковь платит ей подозрением и неприязнью, обращаясь с семейной жизнью, как с ересью.
В некоторых местностях, например, в Ломбардии местные церковные деятели настолько не желали иметь в своей среде женатых и вообще плодящихся людей, что еще в 1018 году приняли закон - и жен, и любовниц, и детей клира обращать в рабство, на вечные времена, так что потомство остается ИМУЩЕСТВОМ ЦЕРКВИ. Такой решительный подход к коммунистическому строительству резко отделил клир от мирян. Видеть своих детей в статусе имущества, хотя бы и церкви, никакой здравомыслящий человек не желает, поэтому священство тут же перешло на безбрачие, целибат и педерастию. Все большее число приходов заставляло священство следовать правилу Блаженного Августина – именно, не иметь частного состояния и не жениться. Священники, подчинившиеся такому правилу, становились Canons Regular или настоящими коммунистами «правильными священниками». Заодно они давали обет послушания начальству. Действительно, зачем тебе какая-то своя воля, если ты и мошонку, и мошну сдал в общее пользование? Совершенно незачем.
Главный герой нашего очерка, Абеляр, ни в какой колхоз-совхоз к 1115 году еще не поступил и не был ни постриженным монахом, ни правильным священником. Он принадлежал к постепенно тающему классу секулярных каноников, или священников, которые регулярно ходят на службу, - но при этом не живут коммунально и не дают формальных обетов послушания, безбрачия и нищеты.
Но это конечно не значит, что они могут вдруг перестать слушаться начальство, жениться, богатеть, обзаводиться потомством и передавать этому потомству все, что нажито лекциями в католической школе. Это значит, что их терпят, пока они не нарушают правил приличного поведения. Нарушение обета безбрачия для секулярного священника – это финал карьеры в Церкви, клеймо в личное дело.
А куда еще в этом мире человеку податься, если он умеет только размышлять на разные абстрактные темы и зарабатывает на жизнь лекциями в церковной школе? И преотлично зарабатывает, привык уже к комфортной жизни с множеством слуг. Кругом почитатели. В рот заглядывают. Как клиенты - римскому патрону. И в кошельке золото не переводится. Надо только соблюдать правила игры.
Учитель схоластики был фигурой, сравнимой с артистом или музыкантом 21 столетия. Недаром же современная публика относится с таким подозрением к яйцам артистов и музыкантов, - их то и дело уличают в неподобающем разврате и даже сажают в тюрьму за педофилию. Такой же публичной звездой, но в условиях средневековых, был Абеляр, - на его лекции стекались со всех концов христианского мира. Тысячи учеников и просто поклонников - послушать, потрогать, и быть может самому взойти до звездных небес. В Парижском университете, где Абеляр получил кафедру, (.... строго говоря, университет еще не вполне образовался, а был конгломерат церковных школ с блестящими и разнообразными учителями, и Абеляр преподавал в одной из них) - обучались и будущие звезды теологии, и церковные иерархи вообще. Успешная карьера церковного бюрократа, как уже сказано выше, вообще была тесно связана с умением завоевывать сторонников в публичных спорах.
И поскольку споры эти были вселенской важности, то Абеляр еще и важнейшим человеком не только в своем отдельном королевстве, но и в целом христианском мире, причастным к источнику власти – яйцам Папы Римского. Строго говоря, Абеляр своими яйцами только пользовался, а принадлежали они – Папе. Хотя болтались они снаружи церковной ограды, но были к ней пристегнуты золотой цепочкой.
Ах, яйца Папы...
В раннем средневековье Папы занимались христианизацией понабежавших варваров, - от успеха или неуспеха этой христианизации и установления патрон-клиентских отношений зависило приобретение союзников или врагов, мир или война, польза или вред.
Несколько позже, обратив вождей мирового пролетариата в христианство, Папы продолжали за нею надзирать, воспитывать и наказывать. Например, Папа Захарий тремя веками раньше заменил короля Меровингской династии Хильдерика III на Пипина Короткого, положив начало династии Каролингов. Как так? Потому что Папа был ответственным патроном, а Хильдерик - недостойным клиентом. Поэтому Хильдерику остригли длинные царские волосы и он отправился в бенедиктинский монастырь заниматься пчеловодством наряду с прочим пролетариатом.
Покровительствовал Папа и наукам, и художеству, и даже общественным работам вроде ремонта римских фонтанов и акведуков по всему христианскому миру. Папа был настоящим римским патроном. Увы, одним на всех. Но зато большим.
Нет нужды говорить, что огромные масштабы патронажа Папы означал и огромную мошну, и мошонку размеров необычайных, - о богатстве и тайной, но бурной половой жизни и бесконечных похождениях, гетеро- и гомосексуальных Пап ходили легенды. Многие эти легенды – чистая правда, но вот легенда о том, что будущему Папе кардиналы проверяли наличие тестикулов на специальном троне, - это чистое вранье.
Хотя в музее Ватикана есть и трон,
И в книже 1644 года шведского путешественника Лоуренса Бэнка есть гравюра, иллюстрирующая с точки зрения свободного художника эпохи Просвещения, - как это было с точки зрения очевидца.
Проверяют будущего Папу Иннокентия X.
Увы, занят, ни редактировать, ни продолжать пока времени нету, - видимо завтра-послезавтра
3.5 Зачем схоластики звезда младую любит Элоизу?
3.6 Абеляр и проблема свободы яиц в прошлом, настоящем и будущем.
3.7 Куда делись яйца Абеляра?
3.8 Хуй и яйца. Взаимосвязь и взаимодействие. Абеляр и его хуй. Свобода хуя в средневековье и сегодня.
3.9 Фрейд и Гондон. Приближение к современности.
4. Элоиза и женщина в средевековье и Древнем Риме.
4.1 Зачем схоласта своего младая любит Элоиза.
и так далее по ранее объявленным основным пунктам.