Когда же его спросили, чего ему самому хочется, он сказал: Мне хочется, чтобы мне никто не надоедал.
Предсмертные слова Пикассо вон Маккартни на музыку положил, а это кто воспоет? Эх. Написать про то, как он всю жизнь был скучающим и самодовольным мудаком, и только после того, как получил заслуженные рога от Танеева, на волю выпорхнул подлинный толстовский гений и сказал немало важного; до тех же пор - были в лучшем случае намеки на важное.
"Война и Мир" - к примеру, произведение великое в смысле объема, охвата тем и прорисовки персонажей, но оно имеет такие зияющие слабости, - раскрывающие слабости самого Толстого как человека, что сам Толстой под закат жизни не напрасно его стыдился. Анна Каренина имеет множество великолепных наблюдений и опять показывает талант будущего писателя, - но роман этот настолько композиционно рыхлый и бессвязный, что хочется урезать его до рассказа до 10 страниц, сохранив все хорошее, и выкинув весь стыдный мусор. И только много позже, к 1897-8 пишутся такие вещи, которые не стыдно перечесть ещё и ещё, и восхититься, - как из бронзы отлито.
Хотя мудаком он быть не перестал, - на то он и гений, но хоть самодовольство с него сошло напрочь. Убедившись, что ему самому любить врага так же невозможно, как и летать, он заодно обнаружил в себе запасы злости по отношению к самым близким людям, - что уже совсем ни в какие ворота не лезло. Продолжая изводить жену и потакать пролетариату, растаскивавшему семейное имущество, он стал бесконечно сомневаться в своей правоте, писать всё более глубоко гуманистические и поэтому неизбежно мрачные, тяжелые, настоящие вещи и наконец совершил свое великое и ужасное экзистенциальное бегство и произнес глубокую истину "Мне хочется, чтобы мне никто не надоедал", что мне лично кажется достойным завершением толстовского творчества.
Заодно хотелось бы сказать несколько тёплых слов о Софье Толстой - замечательной женщине и жене, и поплевать на могилу пролетарского деятеля Черткова, который и был злым гением Толстого.
Но вряд ли, про Толстого по-русски уж слишком много написано, многослойные трясины слов.